Я спросил Тебя: «Зачем идете в горы Вы? - А Ты к вершине шла, а Ты рвалася в бой, - Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово...» Рассмеялась Ты — и взяла с собой. И с тех пор Ты стала близкая и ласковая, Альпинистка МОЯ, скалолазка МОЯ, - Первый раз меня из пропасти вытаскивая, Улыбалась Ты, скалолазка Моя! А потом за эти проклятые трещины, Когда ужин Твой я нахваливал, Получил я две короткие затрещины - Но не обиделся, а приговаривал: «Ох, какая же Ты близкая и ласковая, Альпинистка Моя, скалолазка Моя!..» Каждый раз меня по трещинам выискивая, Ты бранила меня, альпинистка Моя! А потом на каждом нашем восхождении - Но почему Ты ко мне недоверчивая?! - Страховала Ты меня с наслаждением, Альпинистка Моя, гуттаперчевая! Ох, какая Ты не близкая, не ласковая, Альпинистка Моя, скалолазка Моя! Каждый раз меня из пропасти вытаскивая, Ты учила меня, скалолазка Моя. За Тобой тянулся из последней силы я - До Тебя уже мне рукой подать, - Вот долезу и скажу: «Довольно, Милая!» Тут сорвался вниз, но успел сказать: «Ох, какая Ты близкая и ласковая, Альпинистка Моя, Скалоласковая!..» Мы теперь одной веревкой связаны - Стали оба мы скалолазами!
−17
