Не больно вскрывать распростертые вены, Снимая оковы непрочного мира, Назад бросив взгляд, отказаться от пира, Где ты то стервятник, то жертва арены,
Где ты гладиатор, по правилам боя И приговоренный и приговоривший, Где ты же и зритель... В любой роли лишний - Открытие страшное перед тобою.
И вот ты стоишь... Твой клинок окровавлен, Ликует толпа. Ты пока победитель... Но где‑то на грани сознанья: «Введите!»- Ты слышишь. Любимый?!. Противник объявлен!..
Ты чувствуешь, как опускаются руки, Как оземь ударившись, сталь оглушает В сплошной тишине. И открыть не решаясь Глаза, ты все знаешь уже, стоя в круге.
Он здесь, он подходит, пусты его ножны, Он в страхе примерил свод правил арены И сбросил любовь, вмуровав ее в стену. Он здесь. Он подходит... ты шепчешь лишь «боже...».
И мир замирает. Он дышит в затылок. Он рядом. Молчит. А в спине уже нож. И ждешь — может скажет «прости», и умрешь Уже не жалея, что слишком любила...
Но нет. Он убил тебя. Правда, словами - На сцене судьбы обошлось без клинка. И вены разрезать не дрогнет рука. А зрители? Зрители — это вы сами.
Ты смотришь назад без тоски, сожалений, Тебе уже нечего больше терять, И в выжженном сердце — лишь пепла печать. Срываешь. И в бездну срываясь последней,
Уже никого за собой не зовешь - Ты знаешь, что руку никто не протянет, И слов о любви золотыми сетями Не вытянет в жизнь. Но, наивная, ждешь...
−5
