0
большая тёрка
Большая Тёрка / Мысли /
победа
Vechek
Борт AOJ92C из Киева. Хроника телепортации
Фешенебельный частный борт AOJ92C от самолета Airbus A318-112(CJ) Elite (внутри там всё нехило так, а какой он красавец снаружи - здесь на карте слева) вылетел сегодня ночью из Киева (точнее, из Жулян) в 00:40 (мск) и полетел странными зигзагами на юг (он весь такой красненький на схеме).
Сначала все думали, летит в Сочи, потом - в Ереван. Затем - в Тегеран (а оно ему туда надо?), но над Персидским заливом стало ясно - "дамочка" летит на шоппинг прямиком в Дубаи. Неожиданно, не долетев 100 км до любимого миллиардерами города, все самолёты, находящиеся в воздухе, как по команде сделали резкий разворот на 180 градусов. Неужели Дубаи от греха подальше решили "отсерпиться" и никого не принимать?
Читать далееОказалось, эта внезапная небесная карусель над заливом - задумчивая очередь на посадку. Длилась она 40 мин. Постепенно все стали выпадать из карусели и садиться в Дубаи. Вот и наш борт AOJ92C с радостным воплем ломанулся, но его нагнал некий товарищ, отпихнул и уселся на освободившееся место:
Версия, что борт AOJ92C, а вместе с ним и остальных по неизвестной причине не пускают в Дубаи и думают, что с ними делать, полностью подтвердилась. Но через некоторое время всех посадили, а нашему борту - от ворот поворот. Зря только 40 мин. мурыжили над весьма мокрым Персидским заливом... Теперь курс - на Индию, в Гоа, потанцевать! Или в Китай? Высота - 5100 м. И опять - оно ему туда надо, шопинг-то в Дубаях?
В 06:25 резкий поворот в сторону залива, петля назад к Эль-Фуджейре - типа заход на посадку. Правда, кто-то на своём корыте прётся лоб в лоб (разница по высоте была 1500 м, не волнуйтесь), а тут он, борт AOJ92C, но без "мигалки":
И здесь случилось самое интересное. У меня аж сердце ёкнуло - а вдруг "дамочка" до Гааги не доживёт? Сами посудите, высота - "0", а оно продолжает двигаться, двигаться... Тут у любого вся жизнь за мгновение перед глазами пройдёт!
Феноменально! Сверхъестественно! За одно мгновение борт AOJ92C, вспахав землю, телепортировался на расстояние 256 км, прямиком в Мускат. Это уже не ОАЭ, а Оман, другое государство, понимашь... Я остолбенел от такой наглости:
Белая линия - это та самая "телепортация" на 256 км, кто не понял:
Вот весь путь - мимо Дубаи, отвергнувшего "дамочку", полукруг над Оманским заливом, посадка в Эль-Фуджейре (ОАЭ) с мгновенной "телепортацией" в Мускат (Оман). Неужели и им Аллах помог?
Не кажется ли громаде, что нас слегка "надули"? Посмотрите - высота "0". И вдруг - белая линия с мгновенной поправкой на 256 км. Типа, мы сели не в Эль-Фуджейра (ОАЭ), а в Мускате (Оман). В воздухе исказить маршрут они, штурманы-пилоты, не могли, а вот на земле, после посадки, чтобы затеряться... Уважаемые эксперты от авиации - как получилась эта подозрительная "телепортация" борта AOJ92C на 256 км из ОАЭ в Оман?
Кто был на борту AOJ92C - мы, вероятно, уже сегодня узнаем. Только открытия большой "сходки" в Харькове надо дождаться...
P.S. Разместил этот текст здесь и на ХайВей'е, откуда его перепостила Хартия'97 с названием "Самолёт Януковича улетел ночью в ОАЭ? (Трек полета)". Хорошие там есть комментарии...
VechekБорт AOJ92C из Киева. Хроника телепортации
Фешенебельный частный борт AOJ92C от самолета Airbus A318-112(CJ) Elite (внутри там всё нехило так, а какой он красавец снаружи - здесь на карте слева) вылетел сегодня ночью из Киева и полетел странными зигзагами на юг (он весь такой красненький на схеме).
Сначала все думали, летит в Сочи, потом - в Ереван. Затем - в Тегеран (а оно ему туда надо?), но над Персидским заливом стало ясно - "дамочка" летит на шоппинг прямиком в Дубаи. Неожиданно, не долетев 100 км до любимого миллиардерами города, все самолёты, находящиеся в воздухе, как по команде сделали резкий разворот на 180 градусов. Неужели Дубаи от греха подальше решили "отсерпиться" и никого не принимать?
Оказалось, эта внезапная небесная карусель над заливом - задумчивая очередь на посадку. Длилась она 40 мин. Постепенно все стали выпадать из карусели и садиться в Дубаи. Вот и наш борт AOJ92C с радостным воплем ломанулся, но его нагнал некий товарищ, отпихнул и уселся на освободившееся место:
Версия, что борт AOJ92C, а вместе с ним и остальных по неизвестной причине не пускают в Дубаи и думают, что с ними делать, полностью подтвердилась. Но через некоторое время всех посадили, а нашему борту - от ворот поворот. Зря только 40 мин. мурыжили над весьма мокрым Персидским заливом... Теперь курс - на Индию, в Гоа, потанцевать! Или в Китай? Высота - 5100 м. И опять - оно ему туда надо, шопинг-то в Дубаях?
В 06:25 резкий поворот в сторону залива, петля назад к Эль-Фуджейре - типа заход на посадку. Правда, кто-то на своём корыте прётся лоб в лоб (разница по высоте была 1500 м, не волнуйтесь), а тут он, борт AOJ92C, но без "мигалки":
И здесь случилось самое интересное. У меня аж сердце ёкнуло - а вдруг "дамочка" до Гааги не доживёт? Сами посудите, высота - "0", а оно продолжает двигаться, двигаться... Тут у любого вся жизнь за мгновение перед глазами пройдёт!
Феноменально! Сверхестественно! За одно мгновение борт AOJ92C, вспахав землю, телепортировался на расстояние 256 км, прямиком в Мускат. Это уже не ОАЭ, а Оман, другое государство, понимашь... Я остолбенел от такой наглости:
Белая линия - это та самая "телепортация" на 256 км, кто не понял:
Вот весь путь - мимо Дубаи, отвергнувшего "дамочку", полукруг над Оманским заливом, посадка в Эль-Фуджейре (ОАЭ) с мгновенной "телепортацией" в Мускат (Оман). Неужели и им Аллах помог?
Не кажется ли громаде, что нас слегка "надули"? Посмотрите - высота "0". И вдруг - белая линия с мгновенной поправкой на 256 км. Типа, мы сели не в Эль-Фуджейра (ОАЭ), а в Мускате (Оман). В воздухе исказить маршрут они, штурманы-пилоты, не могли, а вот на земле, после посадки, чтобы затеряться... Уважаемые эксперты от авиации - как получилась эта подозрительная "телепортация" борта AOJ92C на 256 км из ОАЭ в Оман?
Кто был на борту AOJ92C - мы, вероятно, уже сегодня узнаем. Только открытия большой "сходки" в Харькове надо дождаться...- 9 комментариев
VechekО книге «Детство 45-53: а завтра будет счастье»
Сегодня произошло одно очень важное для меня событие – в сборнике Людмилы Улицкой в редакции Елены Шубиной вышла в свет давно ожидаемая книга «Детство 45-53: а завтра будет счастье».
В этом объёмистом собрании живых свидетельств на с. 507 напечатан рассказ «Мой улыбчивый папа», который я опубликовал 9 мая ещё в 2012 году в Рунете в нескольких местах – здесь, в Живом Журнале, на KpNemo.ru и в Электронном городе. Спокойное повествование о юности моего отца в лагерях трудового фронта немцев Поволжья, в которых погибло огромное число людей и которые по сути были концлагерями, и рассказ о деде, военном контрразведчике, участнике расстрела польских офицеров в Катыни, вызвали бешеные нападки некоторых типов, считавших и советские концлагеря, и Катынь – мифом немецкой пропаганды. Попутно они отнесли моё упоминание вскользь этого кровавого события изощрённой ложью недругов России, а меня – их глашатаем. Мне пришлось, сдерживая эмоции, много полемизировать с не совсем адекватными людьми, а иногда и просто отъявленными подонками в традиционном значении этого слова.
В этом смысле публикация моего рассказа в сборнике Людмилы Улицкой выводит эту дискуссию на новый уровень. Поиски фактов продолжаются, я нашёл много подтверждений написанному мной, но надеюсь на новые, могущие появиться после выхода книги...
Читать далееРассказ попал в сборник, как всегда это со мной происходит, совершенно случайно, но с лёгкой руки нашего замечательного друга – свободного журналиста Кларисы Пульсон. Познакомились мы с ней ещё в 2004 году в зале ожидания чешского аэропорта, возвращаясь с Татьяной
fever_weed из свадебного «путешествия» – недельной поездки в Прагу. Нам было о чём говорить и спорить – Клариса исключительно умный и обаятельный собеседник, поэтому мы быстро стали друзьями.
Ровно год назад, 7 августа 2012 г., у Кларисы случилось горе – умерла мама. Мы, небольшая группа друзей, из которых я знал лишь несколько человек, собрались у морга больницы. В ожидании печальной церемонии разговорились. Тут вышел розовощёкий и слегка подвыпивший работник морга и с некоторой бестактностью и неподобающей случаю игривостью стал общаться с Кларисой по поводу подготовки последнего пути... Когда он удалился, мы не оставили без внимания его поведение и стали обсуждать его причины. И тут я очень коротко, схематично рассказал про своего папу, у которого после североуральских бокситовых рудников, куда он юношей попал во время войны, на лице при любых жизненных драмах оставалась улыбка как защитная реакция от воспоминаний о кошмаре в трудовых лагерях. Не успел я закончить, как одна дама из друзей Кларисы резко спросила: «Это написано? – я ответил утвердительно. – Обязательно пришлите мне». Так я познакомился с редактором самых лучших российских книг Еленой Шубиной. Со слов Кларисы, рассказ произвёл впечатление и на составителя сборника «Детство 45-53: а завтра будет счастье» Людмилу Улицкую.
Из представленных мной фотографий была выбрана одна, 1935 года, из раннего детства моего папы в г. Сычёвке Смоленской области, где он стоит с собранным из конструктора подъёмным краном. В сдержанном взгляде моего двенадцатилетнего папы есть всё – и гордость, и ещё безулыбочная радость, и сосредоточенность на новых целях... Но всё в его жизни получилось иначе. И об этом моё повествование, которое в отредактированном Еленой Шубиной варианте я публикую ниже. Его также можно скачать в PDF-формате здесь.
Алексей Турбаевский
МОЙ УЛЫБЧИВЫЙ ПАПА
Папа закончил школу в 1941-м, но его аттестат с отличием сгорел при первой же бомбежке Смоленска. На фронт он не попал из-за зрения минус 10 диоптрий (слишком много читал). В записной книжке, которую он вел в выпускном классе и которая не сгорела, заглавия почти 360 прочитанных за год книг — по книге в день. Тексты всех книг запоминал дословно.
Это наследственное... Живущая сейчас в Смоленске родная тетка, папина сестра, до сих пор в любую секунду может начать рассказывать «Витязь в тигровой шкуре» на языке оригинала от начала до конца. Причем грузинский не учила, а просто приятель, носитель языка, лет шестьдесят назад объяснил грузинскую фонетику накануне какого-то крупного торжества. Тетя Лиля прочитала великое творение Шота Руставели, чтобы удивить гостей, и все... По словам очевидцев, многие гости не могли сдержать слез. С тех пор ее считали своей и звали на любые грузинские застолья как почетную гостью.
Так что из-за папиной любви к литературе отдуваться на фронте пришлось деду. Если бы таких, как мои родичи, было поболе, ЭВМ не надо было бы изобретать: со своей феноменальной памятью и тонким слухом дедушка Миша мгновенно запоминал тексты, фамилии, лица, фотографии, агентурные сведения... Язык для него не имел значения — запоминал все, причем раз и навсегда. По этой причине в 1939—1940 годах его забрасывали на территорию Польши для сбора оперативных материалов на содержавшихся в советских лагерях польских военнопленных. Так дед стал участником расстрела польских офицеров в Катыни в 1940 году — нет, не стрелял, но держал в руках документы на всех поляков во время этой страшной экзекуции. И хотя не мог даже предположить, что все, на кого он готовил материалы, будут расстреляны, всю жизнь, до самой смерти, испытывал угрызения совести и всем родным категорически запретил сотрудничать с органами, хотя и тетю Лилю, и папу неоднократно пытались вербовать. Вероятно поэтому когда фашисты подходили к Смоленску, дед отказался двигаться вслед за документами НКВД в Алма-Ату и направил туда своего заместителя по фамилии Мошинский — тот с радостью поехал. А дед записался на фронт, на передовую, в самое пекло. Так сказать, чтобы достойно встретить смерть. Но не срослось, был только контужен под Сталинградом... Был начальником военной контрразведки (СМЕРШа) на Сталинградском, а потом на 2-м Украинском фронтах. После войны Мошинский вернулся в Смоленск и в чине генерала довольно неплохо жил напротив того полуразвалившегося барака на 2-й линии Красноармейской слободы, в котором почти двадцать лет проживали мой дедушка и все мои родичи-смоляне.
С начала войны папа попал в агитбригаду, которая ездила с концертами по госпиталям Поволжья, — читал стихи, пел под семиструнку. В 1942 году в Башкирии его задержали коллеги деда, не горевшие желанием, как Мошинский, отправиться на фронт, и на всякий случай направили эшелоном с немцами Поволжья в Североуральск, на бокситовые рудники. Там папа стал слесарем по ремонту вагонеток. Он и еще пятеро вольнонаемных вместе с заключенными работали в шахте «Красная шапочка» по двенадцать-тринадцать часов в день. Так как аттестат зрелости у папы сгорел во время бомбежки в Смоленске, он поступил в вечернюю школу при концлагере. Немецкий им преподавал старик-профессор, который считал, что русские не способны выучить немецкий язык и получить оценку выше «удовлетворительно». Но вынужден был отступить от своего принципа: по завершении учебы мой папа был единственным среди всех, в том числе и самих немцев, кто имел «отлично» по немецкому, поразив профессора тем, что знал наизусть всего Генриха Гейне...
Когда я пошел в школу, этих подробностей про папу еще не знал. Мои деды были герои, оба с орденами и медалями, а у папы — ничего, хотя его возраст соответствовал первому военному призыву. И вот накануне Дня Победы, когда в школе назревала встреча с ветеранами, меня по приходу из школы обступили приехавшие из Одессы на майские праздники мамины бабушка и дедушка и начали странный разговор. Дедушка сосредоточенно молчал, а бабушка вдруг очень серьезно сказала: «Алексеюшка, у нас к тебе есть одна большая просьба — пожалуйста, никогда не расспрашивай папу о войне». Я от изумления вздрогнул, и в голове мелькнули нехорошие подозрения... Бабушка почувствовала это и быстро уточнила: «Нет-нет, ты не думай, во время войны он был в тылу, работал на шахте и даже получил медаль “За доблестный труд”. Только не успел ее получить — уехал поступать в институт. Просто... работа у него была такая, что ему очень тяжело все это вспоминать». Надо сказать, что папа мой был необычайно веселым и улыбчивым по поводу и без — на его лице всегда была как бы застывшая улыбка со складками в уголках губ. Увидеть грустным его было невозможно. Даже после возвращения из Смоленска с похорон своей мамы, моей бабушки, он шутил и рассказывал веселые истории, меня это даже несколько покоробило.
Только потом я понял, почему он был таким улыбчивым. Надо сказать, несмотря на все предупреждения, я пытался несколько раз расспрашивать папу о войне — улыбка сразу исчезала, лицо становилось серым, он замолкал или говорил отрывисто и раздраженно. Но благодаря тому, что папа рассказывал взрослым, мне удалось по крупицам сложить картину того, что он пережил. Все было просто: каждую смену он поднимал на своих вагонетках трупы погибших и умерших в шахте людей, с которыми общался, учился, дружил. Иногда умерших было до ста пятидесяти человек. И так каждый день, с 1942 по 1946-й. А эшелоны снова и снова доставляли в Североуральск немцев Поволжья... Кормили настолько плохо, что по дороге из общежития вольнонаемных, которое находилось за колючей проволокой на довольно большом расстоянии от шахты, всех неоднократно грабили. Не трогали только папу по той причине, что он в любую погоду (а морозы достигали минус 45) ходил в одном пиджаке. Конечно, не только из-за бедности, а еще и потому, что его организм легко привык переносить холод. Но грабить этого сумасшедшего не решались... Гораздо позже, работая в одесском океанографическом институте, папа начинал свой плавательный сезон с первым морозом и в обед бегал на пляж искупнуться, удивляя своим видом мерзнущих сослуживцев.
Судьба пятерых вольнонаемных, с которыми папа начинал работать, сложилась трагически. Двое от отчаяния сбежали; по слухам, их быстро нашли, но на рудник не вернули. Один погиб в шахте. Еще двое самым банальным образом сошли с ума, и их куда-то увезли. Больше папа о них ничего не слышал. Он остался один на один со своей памятью. Все свободное время писал стихи и делал переводы — и улыбался, чтобы самому не сойти с ума. А еще папу регулярно вызывали на разговоры местные мошинские: расспрашивали о дедушке Мише, выясняли его настроение. Что дедушка писал с фронта, они, разумеется, знали, но им этого не хватало, или просто хотели завербовать «по-родственному». А в ответ папа улыбался... Так все это стало потребностью: улыбаться и писать стихи для себя. Иногда они потом доставались и маме, но большая их часть так и осталась в записных книжках.
Война закончилась, но не для заключенных концлагеря. В 1946 году папе наконец дали паспорт и разрешили выезд. Он сунул свои записные книжки в чемоданчик и рванул на перекладных в Москву поступать в только что открывшийся Институт международных отношений (МГИМО) на международный факультет — мечтал стать дипломатом. Но документы у него не взяли — сказали, что если бы дедушка Миша был не подполковником КГБ, а полковником, то есть советской номенклатурой, тогда было бы другое дело... И папа поехал в Одессу, поступил в метеорологический институт и стал гидрологом.
Прошли годы. Когда в конце восьмидесятых лиц, награжденных медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», приравняли к ветеранам, предоставив им соответствующие льготы, я решил, не предупреждая родичей, восстановить справедливость и написал письмо о той медали в Свердловский облисполком. Через некоторое время пришел удивительный ответ: мне подтвердили, что мой папа, Казаков Владимир Михайлович, действительно был награжден этой медалью в 1946 году, но не получил ее. А дальше потянулись долгие месяцы молчания — и ничего не происходило. Примерно через полгода я написал по этому поводу резкое письмо в «Правду». Реакция печатного органа ЦК КПСС была скорой: мне сообщили, что виновные в задержке награждения наказаны и что моему папе в течение месяца, как раз к майским праздникам, дадут медаль и все остальные юбилейные награды, вручаемые ветеранам к Победе на круглые даты. Так случилось, что после этого письма я оказался проездом в Свердловске и решил сам забрать награды. Начальник наградного отдела встретила меня с достоинством — не лебезила, хотя кровь я им попортил основательно, и сказала: «Вы знаете, что произошло? Все архивы Североуральска сгорели... — она выдержала паузу, за которую я слегка онемел, — ...но совершенно случайно наградной лист вашего отца остался цел». И с профессиональной торжественностью вручила мне папины награды.
Случайностям я не верю — это закономерности более высокого порядка, даже когда все гибнет в огне и остается лишь один нужный клочок бумаги. Но в интонации чиновницы явственно слышалась ложь. Мне кажется, архивы не сгорели. Просто они оказались настолько страшными, что с ними пытались что-то сделать, когда возникла необходимость обратиться к архивным документам по поводу моего отца. И до сих пор никто и нигде не поднимал вопроса, сколько наших, советских людей, немцев Поволжья, погибло в шахтах Североуральского бокситового рудника (СУБР) «Красная шапочка» за годы войны.
anonymqwertyСильнее силы
Сильнее силы (A Force More Powerful) - peers | Сильнее силы (A Force More Powerful) - rutracker
Фильм Стива Йорка о рождении и развитии практики ненасильственного сопротивления (гражданского неповиновения) оккупационному режиму. Фильм об опыте Махатмы Ганди, Мартина Лютера Кинга, Леха Валенсы, Нельсона Манделы. Фильм также известен под названием "Больше, чем Сила!".
Ганди (1982)
Ганди (1982) - peers | Ганди (1982) - rutracker
Фильм повествует о жизни великого индийского правителя и учителя Махатмы Ганди. Начиная с его приезда в южную Африку в 1893-м году и заканчивая послевоенной Индией – Ганди всегда и везде проповедовал только мирную борьбу, мирный ответ любому насилию. И если сначала это выглядело просто смешным для многих, то через полвека мир узнал, что простой и одновременно великий человек привёл свою страну к полной независимости от английских колонизаторов.
denisbeta99% пользователей во Вконтакте регулярно совершают ошибки из этого списка!
VechekМой улыбчивый папа
Папа закончил школу в 1941, но его аттестат с отличием сгорел при первой же бомбёжке Смоленска. На фронт он не попал из-за зрения минус 10 диоптрий (слишком много читал). В записной книжке, которую он вёл в выпускном классе и которая не сгорела, заглавия почти 360 прочитанных за год книг — по книге в день. Тексты всех книг запоминал дословно.Это наследственное... Живущая сейчас в Смоленске родная тётка, папина сестра, до сих пор в любую секунду может начать рассказывать «Витязь в тигровой шкуре» на языке оригинала от начала до конца. Причём грузинский не учила, а просто приятель, носитель языка, лет 60 назад объяснил грузинскую фонетику накануне какого-то крупного торжества. Тётя Лиля прочитала великое творение Шота Руставели, чтобы удивить гостей, и всё... По словам очевидцев, многие гости не могли сдержать слёз. С тех пор её считали своей и звали на любые грузинские застолья как почётную гостью.
Так что из-за папиной любви к литературе отдуваться на фронте пришлось деду. Если бы таких как мои родичи было поболе, ЭВМ не надо было бы изобретать: со своей феноменальной памятью и тонким слухом дедушка Миша мгновенно запоминал тексты, фамилии, лица, фотографии, агентурные сведения... Язык для него не имел значения — запоминал всё, причём раз и навсегда. По этой причине в 1939-1940 годах его забрасывали на территорию Польши для сбора оперативных материалов на содержавшихся в советских лагерях польских военнопленных. Так дед стал участником расстрела польских офицеров в Катыни в 1940 году — нет, не стрелял, но держал в руках документы на всех поляков во время этой страшной экзекуции. И хотя не мог даже предположить, что все, на кого он готовил материалы, будут расстреляны, всю жизнь, до самой смерти, испытывал угрызения совести и всем родным категорически запретил сотрудничать с органами, хотя и тётю Лилю, и папу неоднократно пытались вербовать. Вероятно поэтому, когда фашисты подходили к Смоленску, дед отказался двигаться вслед за документами НКВД в Алма-Ату и направил туда своего заместителя по фамилии Мошинский — тот с радостью поехал. А дед записался на фронт, на передовую, в самое пекло. Так сказать, чтобы достойно встретить смерть. Но не срослось, был только контужен под Сталинградом... Был начальником военной контрразведки (СМЕРШа) на Сталинградском, а потом на 2-м Украинском фронтах. После войны Мошинский вернулся в Смоленск и в чине генерала довольно неплохо жил напротив того полуразвалившегося барака на 2-й линии Красноармейской слободы, в котором почти 20 лет проживали мой дедушка и все мои родичи-смоляне.
Далее - более...С начала войны папа попал в агитбригаду, которая ездила с концертами по госпиталям Поволжья — читал стихи, пел под семиструнку. В 1942 году в Башкирии его задержали коллеги деда, не горевшие желанием, как Мошинский, отправиться на фронт, и на всякий случай направили эшелоном с немцами Поволжья в Североуральск, на бокситовые рудники. Там папа стал слесарем по ремонту вагонеток. Он и ещё пятеро вольнонаёмных вместе с заключёнными работали в шахте «Красная шапочка» по 12-13 часов в день. Так как аттестат зрелости у папы сгорел во время бомбёжки в Смоленске, он поступил в вечернюю школу при концлагере. Немецкий им преподавал старик-профессор, который считал, что русские не способны выучить немецкий язык и получить оценку выше «удовлетворительно». Но вынужден был отступить от своего принципа: по завершении учёбы мой папа был единственным среди всех, в том числе и самих немцев, кто имел «отлично» по немецкому, поразив профессора тем, что знал наизусть всего Генриха Гейне...
Когда я пошёл в школу, этих подробностей про папу ещё не знал. Мои деды были герои, оба с орденами и медалями, а у папы — ничего, хотя его возраст соответствовал первому военному призыву. И вот накануне Дня Победы, когда в школе назревала встреча с ветеранами, меня по приходу из школы обступили приехавшие из Одессы на майские праздники мамины бабушка и дедушка и начали странный разговор. Дедушка сосредоточенно молчал, а бабушка вдруг очень серьёзно сказал: «Алексеюшка, у нас к тебе есть одна большая просьба — пожалуйста, никогда не расспрашивай папу о войне». Я от изумления вздрогнул и в голове мелькнули нехорошие подозрения... Бабушка почувствовала это и быстро уточнила: «Нет-нет, ты не думай, во время войны он был в тылу, работал на шахте и даже получил медаль «За доблестный труд». Только не успел её получить — уехал поступать в институт. Просто... работа у него была такая, что ему очень тяжело всё это вспоминать». Надо сказать, что папа мой был необычайно весёлым и улыбчивым по поводу и без — на его лице всегда была как бы застывшая улыбка со складками в уголках губ. Увидеть грустным его было невозможно. Даже после возвращения из Смоленска с похорон своей мамы, моей бабушки, он шутил и рассказывал весёлые истории, меня это даже несколько покоробило.
Только потом я понял, почему он был таким улыбчивым. Надо сказать, несмотря на все предупреждения, я пытался несколько раз расспрашивать папу о войне — улыбка сразу исчезала, лицо становилось серым, он замолкал или говорил отрывисто и раздражённо. Но благодаря тому, что папа рассказывал взрослым, мне удалось по крупицам сложить картину того, что он пережил. Всё было просто: каждую смену он поднимал на своих вагонетках трупы погибших и умерших в шахте людей, с которыми общался, учился, дружил. Иногда умерших было до 150 человек. И так каждый день, с 1942 по 1946 гг. А эшелоны снова и снова доставляли в Североуральск немцев Поволжья... Кормили настолько плохо, что по дороге из общежития вольнонаёмных, которое находилось за колючей проволокой на довольно большом расстоянии от шахты, всех неоднократно грабили. Не трогали только папу по той причине, что он в любую погоду (а морозы достигали минус 45) ходил в одном пиджаке. Конечно, не только из-за бедности, а ещё и потому, что его организм легко привык переносить холод. Но грабить этого сумасшедшего не решались... Гораздо позже, работая в одесском океанографическом институте, папа начинал свой плавательный сезон с первым морозом и в обед бегал на пляж искупнуться, удивляя своим видом мёрзнущих сослуживцев.
Судьба пятерых вольнонаёмных, с которыми папа начинал работать, сложилась трагически. Двое от отчаяния сбежали; по слухам, их быстро нашли, но на рудник не вернули. Один погиб в шахте. Ещё двое самым банальным образом сошли с ума, и их куда-то увезли. Больше папа о них ничего не слышал. Он остался один на один со своей памятью. Всё свободное время писал стихи и делал переводы, и улыбался, чтобы самому не сойти с ума. А ещё папу регулярно вызывали на разговоры местные мошинские: расспрашивали о дедушке Мише, выясняли его настроение. Что дедушка писал с фронта они, разумеется, знали, но им этого не хватало или просто хотели завербовать «по-родственному». А в ответ папа улыбался... Так всё это стало потребностью: улыбаться и писать стихи для себя. Иногда они потом доставались и маме, но большая их часть так и осталась в записных книжках. Война закончилась, но не для заключённых концлагеря.
В 1946 году папе наконец дали паспорт и разрешили выезд. Он сунул свои записные книжки в чемоданчик и рванул на перекладных в Москву поступать в только что открывшийся институт международных отношений (МГИМО) на международный факультет — мечтал стать дипломатом. Но документы у него не взяли — сказали, что если бы дедушка Миша был не подполковником КГБ, а полковником, то есть советской номенклатурой, тогда было бы другое дело... И папа поехал в Одессу, поступил в метеорологический институт и стал гидрологом.
Прошли годы. Когда в конце восьмидесятых лиц, награждённых медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» приравняли к ветеранам, предоставив им соответствующие льготы, я решил, не предупреждая родичей, восстановить справедливость и написал письмо о той медали в Свердловский облисполком. Через некоторое время пришёл удивительный ответ: мне подтвердили, что мой папа, Казаков Владимир Михайлович, действительно был награждён этой медалью в 1946 году, но не получил её. А дальше потянулись долгие месяцы молчания — и ничего не происходило. Примерно через полгода я написал по этому поводу резкое письмо в «Правду». Реакция печатного органа ЦК КПСС была скорой: мне сообщили, что виновные в задержке награждения наказаны и моему папе в течение месяца, как раз к майским праздникам, дадут медаль и все остальные юбилейные награды, вручаемые ветеранам к Победе на круглые даты. Так случилось, что после этого письма я оказался проездом в Свердловске и решил сам забрать награды. Начальник наградного отдела встретила меня с достоинством — не лебезила, хотя кровь я им попортил основательно, и сказала: «Вы знаете, что произошло? Все архивы Североуральска сгорели... — она выдержала паузу, за которую я слегка онемел — ...но совершенно случайно наградной лист вашего отца остался цел». И с профессиональной торжественностью вручила мне папины награды.
Случайностям я не верю — это закономерности более высокого порядка, даже когда всё гибнет в огне и остаётся лишь один нужный клочок бумаги. Но в интонации чиновницы явственно слышалась ложь. Мне кажется, архивы не сгорели. Просто они оказались настолько страшными, что с ними пытались что-то сделать, когда возникла необходимость обратиться к архивным документам по поводу моего отца. И до сих пор никто и нигде не поднимал вопроса, сколько наших, советских людей, немцев Поволжья, погибло в шахтах Североуральского бокситового рудника (СУБР) «Красная шапочка» за годы войны. Я знаю только, что в конце каждой смены папа поднимал до 150 трупов... и улыбался, чтобы не сойти с ума.
Вот папины стихи тех лет:
Владимир Казаков (1923-2001)
ЛИРИКА
Wasserfahrt (Отъезд)
(Перевод из Гейне)
Смотрю на волны с корабля.
Взор отвести не смея.
Прощай отечество моё!
Плыви, корабль, быстрее!
Проплыл я милый сердцу дом,
Сверкнувший мне окнами —
Hикто в окно не помахал,
Hе проводил глазами.
Hе мог сдержать я горьких слёз,
Вокруг всё помрачнело,
И сердце бедное едва
От боли уцелело.
* * *
Злоба
к врагу
пальцы
скулачила,
Сердце
молотом
в грудь
колотит.
Наша сила
врага
озадачила.
Вот тебе!
Вот тебе!
Вот тебе!
1942 г.
* * *
Эх, мои вы родные поля!
Необъятный зелёный простор!
Как хотел бы я снова вступить
На цветущий, душистый ковёр,
Полежать среди ярких цветов,
Погадать: она любит иль нет.
Если любит, нарвать для неё
Голубых незабудок букет.
Ждать бы с трепетом сумрак ночной,
Торопить пропадающий луч —
И в безмолвии тёмных полей
Поцелуй был бы страстен и жгуч.
Мягким ложем была б нам трава,
Потолком — неба свод голубой.
И лишь утром, на ранней заре
Наша страсть находила б покой.
Эх, мои вы родные поля!
Необъятный зелёный простор!
Много тайн может спрятать трава,
Этот мягкий, душистый ковёр.
Май, 1943 г.
- 64 комментария
emelian1917Боевые 100 грамм
Со всех сторон трезвенники/язвенники. У меня бы дед покрутил пальцем у виска, был бы жив :) Выпью завтра боевые 100 грамм с грустью о великой войне и с радостью о нашей победе.ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГКО № 562 от 22 августа 1941 г.О введении водки на снабжение в действующей Красной АрмииУстановить, начиная с 1 сентября 1941г. выдачу водки 40 градусов в количестве 100г. в день на человека (красноармейца) и начальствующему составу войск передовой линии действующей армии.Председатель ГКО И.Сталин
- 1 комментарий
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=87.4){kind=small}
denisbetaНаша общая победа!
denisbetaПриглашаем на карнавал!
Оригинал взят у![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=3)
oleg_sokol в Приглашаем на карнавал!
4 ноября - День народного единства. В этот день в 1612 году народное ополчение освободило Москву от захватчиков. Этот день - символ единения народов России. День, когда мы показываем всему миру силу многообразия народов нашей страны.
Как же отпраздновать тебе?!
4 ноября 2011 года в Москве соберутся тысячи молодых людей разных национальностей и народностей, будет праздник единения, будет весело. Мы сильные, пока мы вместе. Прими участие в уникальной акции, покажи всему миру лучшее, что есть у твоего народа. Приготовь национальное блюдо, надень народный костюм, спой любимую песню на родном языке. Гордись своей семьей, гордись своим народом, гордись своей страной. Внеси свой вклад в симфонию народов. Стань лучшим, получи приз от организаторов.Зарегистрируйся на Карнавал тут: 
Invalid video URL.
Что будешь делать 4 ноября?результаты этого опроса
SirshaRonanХоккей
Наши победили канадцев со счётом 2:1.Можно теперь устроить фейерверки или наши просто заплатили денег чтобы им засчитали голы?
- 5 комментариев
DvDBOYВсех с 9 мая!
MeDiYMКупи билет на фильм "Аватар" уже сегодня!
- 10 комментариев
PsychosMegaman !
Последнее дежурство выдалось особо долгим, двое суток подряд в помещении безвылазно, запасшись едой, я был предостален вобщемто только самому себе.
Читать далееЗато я вдруг внезапно вспомнил свои школьные годы, гланым образом (как это не прискорбно) проведенные за приставкой, а за какой ? конечно за самой распространенной 8-битной. Так вот может кто играл в такую игру , называется Megaman
вот сюжетные зарисовки:
Фотографии в альбоме «8bit pleasures» Psychos-or-psee на Яндекс.Фотках
Прикольная игра, там такой человечек (или робот) бегает, и после каждого убитого другого *man'а к нему переходят способности убитого, я эту игру люблю давно, но тогда еще , в далекие 90-е не мог пройти ее , а сейчас прошел...
к слову сказать, игра видимо оказалась успешной, поскольку вышел MM2 , за ним MM3 (их я тоже прошел потом) а потом 4 и т. д. Очень приятно всё-таки вернуть себе иногда кусок детства...
В аблтоне (как всё таки я им доволен) тоже от скуки наковырял такую схемку, надо найти теперь такой дурацкий сальса/латино трэк, и тогда , возможно, в свет выйдет новый ядрёный хиток)- 1 комментарий
Son1kВстретимся в «Геваре».
Не передумали идти?
- 3 комментария
Son1kНаши шапки стали ШАПКАМИ!!
Ура!! Друзья! :) МЫ победили ЭГ и его шапки!!!
- 9 комментариев
ustimenkoЧистые стены и снова хитрость?
ustimenkoХитрость, тишина и покой
ustimenkoHow to f**k memleaks in mod_aspdotnet @ apache2 on win32?
terkaНаши футболисты!
terkaWe Are The Champions
29 июня Новосибирску исполнилось 115 лет. (Кстати, кто знает историю праздника?) После праздничных концертов и фейерверков улицы заполнились потоками людей, среди которых множество - с флагами и париками, раскрашенными в триколор. "Рос-си-я!!Рос-си-я!! На-ва-сиб! На-ва-сиб!!"- вторили друг другу группы людей. Кажется, в их сердцах снова появилось то чувство взаимного праздника, общего счастья, настоящей гордости, которого нам так недоставало…
Наши поздравления сборной Ипании! Наша честь и хвала - нам.
"Европа обрела настоящего чемпиона. Сильнее испанцев на этом Евро никого не было". ©
We Are The Champions (оригинал Queen)
I've paid my dues
Time after time
I've done my sentence
But committed no crime
And bad mistakes
I've made a few
I've had my share of sand
Kicked in my face
But I've come through
And I need to go on and on and on and on
We are the champions - my friend
And we'll keep on fighting till the end
We are the champions
We are the champions
No time for losers
Cause we are the champions of the world
I've taken my bows
And my curtain calls
You've bought me fame and fortune
And everything that goes with it
I thank you all
But it's been no bed of roses no pleasure cruise
I consider it a challenge before the whole human race
And I ain't gonna lose
And I need to go on and on and on and on
We are the champions - my friend
And we'll keep on fighting till the end
We are the champions
We are the champions
No time for losers
‘Cause we are the champions of the world
We are the champions - my friend
And we'll keep on fighting till the end
We are the champions
We are the champions
No time for losers
Cause we are the championsМы чемпионы (перевод )
Я не раз
Платил по счетам.
Я отсидел срок
За преступление, которого не совершал.
Я редко делал
Грубые ошибки.
На мою долю
Выпало немало бед,
Но я всё выдержал,
И теперь мне нужно идти вперёд, только вперёд.
Мы чемпионы, мой друг,
И мы будем продолжать бороться до самого конца.
Мы чемпионы,
Мы чемпионы.
Это время победителей,
Ведь мы – чемпионы мира.
Я раскланялся
В ответ на ваши аплодисменты.
Вы принесли мне славу и счастье,
И всё, сопутствующее им.
Спасибо всем вам!
Борьба была нелёгкой, и мне пришлось несладко.
Для меня это вызов перед лицом всего человечества,
Поэтому я не проиграю,
Мне нужно идти вперёд, только вперёд.
Мы чемпионы, мой друг,
И мы будем продолжать бороться до самого конца.
Мы чемпионы,
Мы чемпионы.
Это время победителей,
Ведь мы – чемпионы мира.
Мы чемпионы, мой друг,
И мы будем продолжать бороться до самого конца.
Мы чемпионы,
Мы чемпионы.
Это время победителей,
Ведь мы – чемпионы.
- 1 комментарий
kaant9 мая
- 6 комментариев
