последняя возможно поездка, осень, слякоть, дороги
Брошена на стуле телогрейка,
сапоги отправлены в подвал;
у подъезда ждёт меня скамейка:
от скитаний я уже устал.
Город улыбается огнями
по проспекту мчашихся машин:
вечером соседи узнавали,
что опять вернулся без седин.
Да, откуда взяться им, — обрит,
на главе лишь лысинка сияет:
ничего в Душе уж не болит, -
да ничто сейчас и не терзает.
Позади остались километры
брошеных дорог и деревень,
и вождей забытые портреты, -
в рамках временем загаженных идей.
Не политик, — нет: я Гражданин.
Тот, кому событий бег не безразличен;
замирает Совесть у витрин:
тех, чьих златый свет давно обычен...
−11
